6 дек 2024, 10:00
В летописи матчей на первенство мира этот почти всегда стоит особняком. Поединок Спасского с Фишером 1972 года называют если и не лучшим по содержанию, то самым яростным и бескомпромиссным по контексту – ведь в нем было не только чисто шахматное, а еще ярко выраженное политическое противостояние двух систем, если не мировоззрений. Одиночка-Фишер против «красной шахматной машины», которая четверть века закрывала всем путь к шахматному престолу. Победа гения над системой! Увы, успех Бобби оказался поистине пирровым…

Чемпион

Без малого шесть лет Спасский провел в беспощадной гонке за титулом. Борис провел больше ста партий в цикле 1966 года, начав его с отбора к чемпионату СССР и закончив его минимальным поражением от Петросяна. Тремя годами позже блестяще выиграл претендентский цикл, а за ним матч за корону, – и решил, что с него хватит.

Завоевав корону, он практически перестал работать над шахматами, впав в грех, который приписывал Петросяну. Цель была достигнута, можно, наконец, «расслабиться и получать удовольствие». Спасский считал, что в нужный момент он всегда будет в состоянии мобилизоваться, принять вызов и вернуть себе чемпионскую форму! Конечно, это было самообманом, особенно на фоне стремительно набиравшего в те годы силу американца Фишера…

В пору своего наивысшего взлета в 1968-1969 годах Спасский стал обладателем двух первых «Оскаров», трижды подряд выиграл конкурс «Информатора» на самую красивую партию полугодия (в 7-м, 8-м и 9-м томах). Он явно превосходил всех соперников в тех проходных турнирах, которые выбирал для себя, капитализируя свой титул. На «Матче века» Борис возглавлял сборную СССР и в блестящем стиле обыграл Ларсена (но не выиграл у него матч), на олимпиаде в личной встрече победил Фишера (счет их личных встреч стал 3-0 в его пользу), но дальше... В 1971 году он одержал свою последнюю большую победу – в Амстердаме, где разделил 1-й приз с Полугаевским. Затем было 3-е место в Готенбурге-1971 и дележ 6-7-го мест с Талем в мемориале Алехина. На фоне Фишера, который в то же самое время бил своих соперников, в том числе из СССР, под ноль, все это было крайне неубедительно.

Единственное, что позволяло Спасскому удерживать себя в тонусе и не опасаться американца – мнимое сознание, что он знает некий «секрет Бобби», который позволит ему победить. Ведь Фишер прежде ни разу не мог выиграть в личной встрече с чемпионом мира, ломался по ходу игры и до начала матча 1972 года откровенно боялся его.

Претендент

После того как Фишер трагически выбыл из межзонального турнира в Сусе-1967, имея 8,5 из 10 и гарантированное место в претендентах, он заявил, что больше не собирается бороться за корону… Однако два года, проведенные им без больших шахмат заставили его пересмотреть эту точку зрения. Он не сыграл в зональном чемпионате США, но, на его счастье Бенко согласился (за $2000) уступить ему свое место в межзональном в цикле 1971/72 годов.

После «Матча века», в котором обычно несговорчивый Фишер, по требованию Ларсена, неожиданно легко уступил ему 1-ю доску команды избранных шахматистов мира, и разгромил на 2-й Петросяна – 3-1, Бобби буквально горел желанием ринуться в бой. Межзональный в Пальма-де-Мальорке стал одной из самых ярких страниц в биографии американца – 18,5 из 23 и трехочковый отрыв от 2-го места. Уже оформив выход в претенденты, Фишер продолжил выигрывать партию за партией. Играть с ним на равных, тем более надеяться на победу, в тот момент было просто нереально. Он победил в неофициальном чемпионате мира по блицу в Герцег-Нови (19 из 22), обогнал всех на два очка в Ровинь-Загребе (13 из 17), взял 1-й приз в Буэнос-Айресе (15 из 17), где обошел Тукмакова на 3,5 очка.

Единственное разочарование той поры – поражение от Спасского на олимпиаде в Зигене, но и там он имел шансы на победу, не справившись с нервами в цейтноте. Остальных соперников он сбивал как будто это были кегли: +8=4. Но… это единственное поражение так переполошило Фишера, что он даже спрашивал в Аргентине у Бронштейна, а стоит ему вообще выходить на старт межзонального? Давид ответил коротко и уверенно: «Конечно, стоит!»

Секрет успехов Фишера был очевиден. В его основе стояла колоссальная работа над собой, его очевидный прорыв в теории и полная концентрация во время игры. Кроме того, Бобби все партии до единой играл строго на выигрыш! «Такая тактика не гарантирует от отдельных поражений, но она приносит больше побед, – констатировал Таль. – В Загребе, например, Фишер проиграл одну партию, как и Петросян, но опередил его на 2,5 очка за счет лишних пяти побед». Так в 1970-е не играл больше никто, и за его фамилией вырисовывался длинный частокол единиц...

В претендентском цикле первым с Фишером выпало сыграть Тайманову. Марк прекрасно подготовился и попросил даже помощи у Ботвинника, привез с собой сразу трех секундантов, но ему ничто не могло помочь – Бобби выиграл 6:0, без ничьих! Спустя два месяца такой же разгром ждал уже Ларсена. Но если первый соперник американца не входил в мировую элиту, то Бент считался третьим шахматистом мира, в предыдущие несколько лет выиграв массу сильных турниров, и только что выжал его с 1-й доски в «Матче века». Как Фишер смог «всухую» сумел победить и его, не понимал никто… Тем временем его победная серия в цикле первенства мира выросла до 18 партий!

Финальный матч претендентов Фишеру выпало играть с Петросяном. Его лучшие годы хоть и оставались позади, но в 1/2 финала он прошел Корчного, и в преддверии поединка в Буэнос-Айресе он был полон оптимизма… Но Фишера ничего не могло взять: даже попавшись на мощную новинку в 1-й партии, он снова выиграл – в 19-й раз подряд. Эта фантастическая серия завершилась во 2-й партии, после победы в которой Тигран, по его словам, услышал самые продолжительные и бурные аплодисменты в своей адрес. Но… плетью обуха не перешибешь, – и после трех ничьих Фишер вернулся в привычную колею: выиграл заключительные четыре партии подряд и весь матч – 6,5-2,5.

Исход претендентского цикла прокомментировал Ботвинник: «Про матчи Фишера рассказывать трудно. С тех пор как он их играет, начались чудеса... Удивительным был его матч против Тайманова, еще более изумил поединок с Ларсеном и уж совсем поразил матч Петросян – Фишер. В первых двух матчах для широкой публики было всё ясно, но то, что произошло в Буэнос-Айресе, остается загадкой и сейчас. С 1-й по 5-ю партии по существу доминировал Петросян, в оставшихся четырех он опустился до уровня Тайманова и Ларсена… Считаю, сейчас Спасский в целом превосходит Фишера. Это мое твердое мнение. Но чем закончится матч между ними, ни его характер, ни тем более его результат,– предсказывать не берусь. Но, хочу повторить, что в шахматном мире происходят чудеса!»

Диспозиция

После претендентской феерии сомнений в том, что Фишер уже «без пяти минут чемпион мира» разделяли многие, в том числе, даже поклонники Спасского. Они видели, что Борис утратил былую хватку и жажду победы, и что в его команде больше нет Бондаревского, который мог заставить его трудиться, – и его корабль несется вперед без руля и ветрил... Бориса еще хватало на отдельные партии, как в Зигене, но он точно не был готов жертвовать всем ради победы. Кроме того в преддверии чемпионского матча в Рейкьявике Спасский вступил в открытую конфронтацию со Спорткомитетом СССР: чемпион, отстаивая свою независимость, препятствовал всем их попыткам вмешиваться как в его подготовку к матчу, так и активно препятствовал всех их попыткам сорвать сам матч с Фишером.

Как ехидно заметил Ботвинник по окончании матча-1972… за одно это поражение Спасский получил больше денег, чем Михаил Моисеевич за все свои победные матчи вместе взятые. Призовой фонд поединка в Рейкьявике сперва составлял небывалые для шахмат $125,000, а после ультиматумов Фишера вырос в два раза – до $250,000.

Первоначально матч должны были разделить пополам между Белградом (там хотел играть Фишер) и Рейкьявиком (выбор Спасского), о чем 20 марта 1970 года было подписано соглашение. Но... спустя несколько дней претендент заявил, что его это не устраивает – и он не собирается играть ни в Югославии, ни в Исландии! ФИДЕ в ответ на это отправило ультиматум американской федерации: если до 4 апреля Фишер не даст согласия на матч, то его лишат статуса претендента. В объявленный срок ответа не последовало. В ответ ФИДЕ… не предприняла ничего!

Дело в том, что шахматный мир слишком ждал этого матча, а президент Эйве излишне благоволил Фишеру. Только 26 апреля шахматная федерация СССР с негодованием направила ФИДЕ требование обеспечить проведение всего матча в Рейкьявике, а в случае отказа Фишера – лишить его права на матч и назначить нового претендента. Угроза на этот раз сработала, и припертый к стенке Бобби был вынужден согласиться играть в столице Исландии.

Но вместе с тем Фишер потребовал удвоить призовой фонд матча! Очередная увертка?! Но Советы даже не успели обвинить американца в алчности, как его «очередной каприз»… исполнил английский банкир Слейтер, дав личные $125,000, присовокупив к ним: «Ну-ка, петушок, теперь выходи на арену – и докажи, что ты не трусишка!»

Свой поступок он объяснил просто, хотел подтверждения слов Фишера, сказанных после победы в цикле. Не успев надеть корону, Бобби тогда выпалил и много раз подтверждал тогдашние слова: «Каждый человек, мало-мальски разбирающийся в шахматах, знает, что именно я могу считаться чемпионом мира по крайней мере, уже лет десять. Это не означает, что победа все время будет за мной. Советские предпримут всё возможное и невозможное, чтобы сокрушить меня. Но я знаю, что могу победить Спасского – конечно, если буду играть также как теперь…»

Но для этого надо было играть! А американца не было в Рейкьявике ни на официальном открытии матча 1 июля, ни на жеребьевке цвета фигур… Эйве отложил начало матча на два дня, вызвав резкий протест со стороны делегации СССР. Но не со стороны Спасского, который, очевидно, желал сыграть с Фишером во что бы то ни стало. Но 4 июля, когда Фишер не явился и на повторную жеребьевку, вспыхнул уже Борис – чемпион мира подал протест, в котором заявил, что он чувствует себя оскорбленным и требует извинений от Бобби. Фишер свои извинения принес.

Эйве, теперь уже по требованию Спасского, снова отложил начало матча, – в итоге «матч века» начался на девять дней позже, 11 июля. Играли на большинство из 24 партий, и в случае счета 12-12 чемпион сохранял титул.

Ход матча

Загадки в этом матче начались с самого старта… В 1-й же партии в мертвоничейном эндшпиле Фишер вдруг взял «отравленную» пешку, – и несмотря на неточности со стороны Спасского, проиграл. А на 2-ю партию американец просто не явился! Он объяснил свое решение тем, что компания «Chester Fox», которая имела эксклюзивные право на съемку во время всего матча, не согласовала с ним контракт и он возражает, чтобы его снимали во время игры, да еще с камеры, расположенной прямо над шахматным столиком. Киношники сразу предъявили подписанный им же контракт, но Бобби встал в позу и, несмотря на то, что ему поставили поражение, за доску так и не сел.

Матч снова оказался на грани срыва, и по Рейкьявику же поползли слухи, что американец уже покинул город. Но… он никуда не уехал, он ждал! А когда его спросили, будет ли он продолжать игру, Фишер выдвинул длинный список требований, главным из которых был перенос игры в закрытое помещение. И, разумеется, отмену съемки.

Главному арбитру матча Шмидту потребовалось два дня, чтобы уговорить Спасского на игру без зрителей. Москва настаивала на том, что чемпион, который к тому моменту вел в счете 2-0, должен покинуть Рейкьявик и требовала дисквалификации Фишера. И Борис опять уступил. Но… не своей стороне, а Фишеру! Позже он называл это главной своей ошибкой в матче, предопределившей его исход: «Надо было в ответ на ультиматум Фишера сдаться без игры в 3-й партии, – и это сразу же поставило бы его на место!» – рассуждал спустя годы экс-чемпион. Он же никуда не уехал, и согласился играть без зрителей, в маленьком зале для настольного тенниса, в котором помещались только они вдвоем и главный арбитр. «Это было тотальной, непростительной уступкой с моей стороны, – вспоминал Борис ключевой момент поединка. – В тот момент Бобби, до этого напоминавший затравленного зверя, наконец-то сумел раскрепоститься, он понял, что ему теперь дозволено буквально всё… Я же разрушил весь свой боевой настрой, – и матч из праздника сразу превратился для меня в тяжбу. Все это стало поистине невыносимым для меня».

Начиная с этого момента «ветер» в матче полностью переменился – Спасский сник, а Фишер начал доминировать. После зевка соперника он выиграл злосчастную 3-ю партию, а затем спас 4-ю. Именно эту партию Борис посчитал решающей в матче. Он поймал Бобби на вариант, но уклонился от продолжения, которое он с тренерами оценивал как сильнейшее, упустив шансы на победу, в случае которой мог перехватить психологическую инициативу. «После ошибки Фишера в дебюте мне представилась отличная возможность победить, – сетовал впоследствии Спасский. – Эта партия была напряженной, насыщенной борьбой, одним словом, интересной. Вот здесь я сломался!»

В 5-й партии чемпион грубо ошибся на 27-м ходу , – и сразу же сдался. Счет стал равным – 2,5-2,5, но инициатива полностью перешла к претенденту. Игра Фишера с каждым днем становилась все увереннее и сильнее, и Спасский просто не справлялся с градом ударов, которые сыпались на него со всех сторон… Так, ошибочной оказалась идея советского штаба о том, что «консерватор» Фишер, имевший до матча крайне ограниченный дебютный репертуар, останется верен своим прежним предпочтениям, и не сможет резко расширить свой выбор. В результате многие из заготовок так и остались невостребованными, а Спасскому пришлось «с колес» решать сложные задачи.

Фишер сильно провел 6-ю партию, а Спасский неважно, – и счет в матче стал 3,5-2,5 в пользу претендента. Перед 7-й партией тренеры настаивали, чтобы Борис взял тайм-аут, но он изо всех сил стремился к реваншу – пошел на вариант с жертвой трех пешек, получил плохую позицию, но сумел создать атаку, и спас пол-очка. Но следующие две «белые» партии – 8-я, а за ней и 10-я – вновь остались за Фишером… Последняя стала настоящей классикой и лучшей для Бобби в матче! Восхищенный чемпион был настолько сбит с толку, что аплодировать своему сопернику вместе с залом, – и остался сидеть в своем кресле, даже после того зрители покинули зал. Спасскому, наконец-то, пришло осознание, что несмотря на все старания, ускользающий из его рук титул уже никак не спасти.

Осознание неизбежности происходящего позволило теперь Спасскому расслабиться, как и Фишеру после уступки перед 3-й партией. Разница заключалась в том, что тогда счет был 2-0 в его пользу, теперь же – 3,5-6,5.

Чемпион мира сумел выиграть 11-ю партию, уверенно свел вничью 12-ю. Могло показаться, борьба в матче вот-вот разгорится с новой силой, но… все поломала загадочная 13-я партия. В ней армады черных пешек Фишера упорно шли к полю превращения, и Спасский, долгое время упорно сопротивлялся, все-таки не смог учесть все факторы в позиции, и потерпел поражение. Претенденту удалось восстановить свое преимущество в три очка – 8:5!

В этот момент Фишер переключился в режим «удержания». Он отдавал инициативу сопернику, но… контролировал ход игры. Спасский получал перевес, но никак не мог довести дело до победы. Так, он «испортил» эндшпиль в 14-й партии, добился стратегически выигранной позиции, но ошибся в тактике в 15-й, изо всех давил в 16-й партии. Увы, все они закончились миром. Сократить счет ему никак не удавалось... «В последних восьми партиях матча я почти все время чувствовал, что Фишер у меня в руках, как большая рыба, – жаловался после матча Спасский. – Но рыба скользкая, удержать ее трудно, и где-то я его каждый раз выпускал. После очередной ничьей, которая приближала его к победе в матче у меня вновь начинались психологические мучения. Всё надо было начинать снова».

В 17-й партии Спасский снова атаковал, но снова – ничья. В 18-й, после его ошибки, уже Фишер получил шансы на выигрыш, но... Борис справился. В 19-й партии у чемпиона был последний реальный шанс ухватиться за титул, но в очередной раз претендент сумел устоять! В 20-й – скучная ничья. А в 21-й, перед которой у Бобби было 11,5 очков, в игре Спасского сквозило легко уловимое разочарование, и она в итоге стала последней в матче – 12,5:8,5.

Так впервые с 1948 года в шахматном престолонаследии была нарушена гегемония советских шахматистов. И на троне впервые утвердился гроссмейстер из США, 29-летний Роберт Джеймс Фишер. Он стал королем №11.

Прямая речь

Уже на банкете по случаю закрытия матча в Рейкьявике родилась идея провести матч-реванш Фишер – Спасский. Президент ФИДЕ Эйве даже сообщил, что у него уже есть несколько предложений, в частности – из Лас-Вегаса, с призовым фондом в $1,000,000. Оба соперника не возражали, тем более, что Фишер не собирался ждать милости от международной шахматной федерации, а сам управлять титулом, защищая его не реже раза в год: «Не как эти трусливые русские, которые прячутся за правила, и готовы делать это только раз в три года!» – заявил он.

Несмотря на то, что оба соперника были согласны, а сама идея не противоречила регламенту ФИДЕ, Эйве так и не решился на следующий год внести это предложения о коммерческом матче на Конгресс, боясь раскола всемирной шахматной ассоциации… Позиция Спорткомитета СССР в отношении «коммерческих матчей на первенство мира» была хорошо известной и однозначной. Кроме того, после поражения диссиденствующего, не подчинявшегося воле начальства Спасского у них появился новый фаворит – послушный, всегда идущий с курсом партии Карпов, так что поддерживать позорившего страну экс-чемпиона было не с руки. И идея матча-реванша быстро умерла.

После матча в Рейкьявике здравицы в честь нового чемпиона мира звучали отовсюду, но только не из СССР – там были уязвлены «безобразным поведением Фишера», уже запустив кампанию по возвращению титула. А любители шахмат по всему миру были восхищены его гармоничным стилем, всепобеждающей энергией, желанием бороться в каждой партии от начала до конца. Наконец, тем, что советская блокада была, наконец-то, прорвана…

Текст: Евгений Атаров
Фото: New York Times