Все статьи
Фабиано Каруана: «Эмоции легко "включить", но сложно "выключить"!»
21 июл 2024, 08:00
По прежним стандартам ему еще играть и играть, а по меркам сегодняшнего дня его уже записывают в «старики» и ждут хода в стиле Магнуса, который резко сократил свою шахматную активность.
После очередной серии ярких побед на этапах серии Grand Chess Tour в Бухаресте и Загребе преступно было бы не задать американцу этих ключевых вопросов. Узнать из первых уст как он себя чувствует, чего ждет от себя и от соперников, и сможет ли он преодолеть «проклятие» турнира претендентов?!
– Прежде всего, позвольте поздравить с великолепной победой! Ожидали такого?
– Спасибо. Наверное, это был мой лучший результат в жизни в рапид! Я выиграл все три партии на тай-брейке в Бухаресте, а потом взял «+6» в Загребе, и по ощущениям еще недобрал. В меня словно что-то вселилось! Месяц назад в Ставангере, где я сыграл несколько тай-брейков, такого не было.
– У вас есть какое-то разумное объяснение случившемуся?
– В шахматах это часто происходит, форма – штука переменчивая. Вчера у тебя все валилось из рук, а сегодня – полный порядок. Возможно, такой результат был вызван сильным разочарованием партией с Гири в Румынии. Представьте, вы довольно комфортно лидируете весь турнир и оба преследователя не пытаются тебя догнать, делают быстрые ничьи, а ты вдруг проигрываешь, причем без сопротивления. Я тогда сильно разозлился на себя, после чего тай-брейк играл очень сосредоточенно, и – по-видимому, сумел сохранить настрой до следующего турнира, благо между ними было всего-то три дня.
– Но как бы вы ни были злы, 10,5 из 12 против таких соперников – просто фантастика!
– Все шло по восходящей. В Бухаресте некогда было подумать, партии шли одна за другой, я даже и не заметил, как все закончилось. В Загребе начал так себе – выиграл у Видита, но ни с Непомнящим, ни с Фирудже ничего сделать не смог. Во второй день пошло уже лучше: быстро выиграл у Ароняна, затем у Шарича, а потом мне немного повезло с Со, в какой-то момент позиция белых выглядела неприятной. В третий же день я просто поймал волну: зевок Гукеша, затем серия ошибок Гири и, наконец, МВЛ. Такое тоже бывает, ты не делаешь ничего особенного – соперники сами предоставляют тебе шанс.
– Что почувствовали в этот момент?
– Да ничего особенного… Во время турнира редко задумываешься о своей роли в истории. Ты играешь партию за партией, решаешь конкретные проблемы, готовишься, отдыхаешь. О том, что произошло уже думаешь потом. В общем, я не чувствовал себя героем. О том же, что установил какой-то рекорд, я тем более не знал. Это уже потом организаторы сказали, что так много еще никто не набирал. И про то, что лучший результат в быстрых турнирах серии – 27 очков… Об этом я уже знал, но, опять же, это никак не отражалось на моей манере игры, когда блицуешь, все это отходит на второй план, тебя волнует только то, что происходит в эту секунду на доске. Вспомнил об этом лишь когда за несколько туров до финиша гарантировал себе первое место, и у меня было время взглянуть на таблицу… Я позволил себе слишком расслабился, проиграл Со и Фирудже, но заставил себя выложиться в оставшихся партиях.
– Приятно, что показали результат на уровне пикового Карлсена?
– Поздравлений в твиттере я от него на этот счет не получал…
– За свою шахматную карьеру вы много раз показывали выдающиеся результаты, сумев поймать волну. Вообще, насколько вы эмоциональный человек, умеете ли направлять это на пользу делу?
– В шахматах стараюсь исключать эмоции, подходить ко всему с трезвой головой… Эмоции очень легко «включить», но довольно сложно «выключить». В целом я эмоциональный, но стараюсь направить их на пользу дела, эмоции могут подогревать азарт, заставить тебя сделать больше, чем рассчитывал и хотел, но они не должны влиять на твои решения за доской. Это легко может привести к катастрофе.
– Неужели даже в Ставангере 10 лет, выигрывая партию за партией в сильнейшем турнире в мире, вы не чувствовали, что творите историю? Неужели это вас не подталкивало к новым свершениям?
– Мы говорим о разных вещах. Я о том, что эмоции не должны влиять на решения за доской, но что надо исключать эмоции из шахмат, я не говорю. При всем желании твои и соперника предыдущие результаты не могут оставлять тебя равнодушным… Да, победы воодушевляют, неудачи мешают сосредотачиваться, хотя иногда наоборот подталкивают к победе. Тут все индивидуально. Лично я предпочитаю «забывать» о результате партии посте того как она сыграна. Ведь это никак не поможет в следующей.
– То есть, вы стараетесь просто играть партию за партией?
– Примерно так. К сожалению, далеко не всегда это получается…
– Вы, наверное, о турнирах претендентов, в которых ваша эмоциональность не раз сыграла с вами злую шутку. У вас было пять попыток, каждый раз вас считали главным фаворитом, но выиграть вам удалось только раз – в 2018 году, причем даже Берлине для вас далеко не все прошло гладко.
– Участие в турнире претендентов – это невероятная эмоциональная нагрузка… Для начала тебе надо в него отобраться, потом несколько месяцев готовиться, скрывать плоды этой подготовки, подводить себя в наилучшем состоянии, а потом еще ничего не подставить. Недавно попытался проанализировать свою игру во всех пяти турнирах, и пришел к выводу, что каждый раз причиной моих неудач становилось что-то новое. Один раз (в Берлине) я выиграл, а дважды (в Москве и Торонто) находился буквально в одном шаге от выхода на матч. Две другие попытки (в Екатеринбурге и в Мадриде) до какого-то момента были не так уж плохи, но во второй половине я оба раза ломался чисто психологически… Должен сказать, что те эмоциональные перегрузки касались исключительно турнира претендентов – если вы посмотрите, то в других турнирах в те годы я играл не так уж плохо. Да и в этом году почти то же самое.
– Перегорали?
– В том числе.
– Можно вспомнить вашу партию с Карякиным в Москве 2016 года или нынешнюю с Непомнящим. Обе в решающий момент турнира закончились не в вашу пользу. С Яном вообще какая-то дичь!
– Кажется, по завершении партии я сказал всё, что думаю и о результате, и о своей игре.
– Как вообще жить с сознанием, что несколько раз по ходу партии вы лишали себя матча за корону? Ведь в случае победы мало кто сомневался в исходе тай-брейка, окажись вы там с Гукешем.
– Не надо драматизировать – я играл хорошо с Непомнящим, но не смог победить, такое бывает. Жизнь на этом не должна заканчиваться. Да и тот тай-брейк еще надо было бы выиграть.
– Может быть, ошибались с пиком формы? Будь вы в Канаде в такой же форме, как сейчас в Хорватии, вашим соперникам точно не поздоровилось, и вы бы «дожали» Непомнящего!
– «Пик формы» – понятие довольно условное. Мы не футболисты, которые на большом турнире живут по физиологическим циклам… Ноги и голова – разные вещи, они требуют разной «настройки». Ты можешь чувствовать себя совершенно великолепно, но при этом не замечать одноходовую тактику.
– Как было с вами в Екатеринбурге в 2021-м?
– После того, как закончилась первая половина турнира, я не работал практически год. Это было такое странное состояние – мир словно бы погрузился в пустоту, и я просто не мог заставить себя заниматься шахматами. Доходило до такого, что мне было неприятно даже думать о них. Девять месяцев я вообще ничего не делал, просто сидел дома и даже думал, а хочу ли я вообще продолжать играть в шахматы? Я почувствовал падение моего уровня еще до того, как он очевидно отразился на рейтинге.
– Вы нашли для себя причину провала во втором круге Мадрида?
– Я не хочу подробно говорить об этом. Со мной случился какой-то психологический коллапс, все вдруг перестало иметь смысл, я потерял контроль над эмоциями, все шло как шло, не вызывая у меня никаких чувств. Жаль, что это совпало именно с таким важным турниром, но после этого все поменялось… Если в тот момент мне было буквально все равно, то прошлой весной, в апреле у меня появилась мотивация. Я снова начал работать в режиме нон-стоп и получать от этого удовольствие. Я вновь захотел проявить себя и чувствовал, что могу это сделать. Чувствовал, что снова могу выигрывать турниры!
– Вот, Карлсен отказался играть матчи на первенство мира, мотивируя это тем, что не может заставить себя работать полгода ради того, чтобы в паре партиях получить минимальный перевес по дебюту, что само по себе не гарантирует победы. Вам не надоело терпеть эти неудачи цикл за циклом? – А вы предлагаете отказаться от борьбы за первенство мира? Давайте будем честными: мне 31 год, и я выиграл в шахматах практически всё. Да, я не становился чемпионом мира по рапиду или блицу, но это специфическая игра, в которой доминирует хорошо известно кто. В серьезных шахматах я не выигрывал только матча на первенства мира. Сейчас, когда в нем нет Магнуса, это сделать проще.
– Но вас не пугает статистика? Все, кто добирался до титульного матча с 2013 года, делали это с первой (Карлсен, Непомнящий, а теперь Гукеш) или со второй (как вы с Карякиным) попытки. Вы не опасаетесь, что только зря потеряете время, в очередной раз штурмуя эту претендентскую вершину?
– Карлсен принял свое решение, и отказался от титула. У меня другое отношение, я не только этот титул хочу выиграть, но и соответствовать ему. Чтобы перед встречей со мной не иронизировали как сейчас с Дин Лижэнем, дескать, самое главное – это выйти на него, а победи придет сама собой.
– А вы так не считаете?
– Матч на первенство мира – это что-то особенное, такой опыт не получишь больше нигде. Уж поверьте мне, представлять себе это и пройти через это – две большие разницы… Столько нюансов, о которых ты и не задумываешься, а потом они начинают приобретать чуть ли не решающее значение.
– То есть назвать Гукеша автоматическим чемпионом мира нельзя?
– Нет, конечно. Если бы я вышел на матч, точно так не думал бы. Гукеш сделает большую ошибку, если в процессе подготовки будет думать, что он уже выиграл. Это не так. Но он так не думает.
– Дурацкий вопрос: вы выиграли все классические турниры GCT последних лет в Бухаресте (дважды) и в Сент-Луисе – готовы были бы променять их всех на успех в Торонто?
– Каждая победа стоит вложенных в нее усилий, и в этом смысле – нет… Но приоритет для меня, конечно же, совершенно очевиден: я хочу сыграть матч на первенство мира. Особенно явно почувствовал это во время матча Непо с Динем: бог мой, что они творят? Когда два столь сильных шахматиста совершают в коротком поединке столько ошибок, невольно думаешь, как бы ты выглядел на их месте?!
– И вы будете продолжать за это место бороться?
– Да. Магнуса может устраивать просто оставаться номером 1 в мире – ведь он не только это чувствует, но еще доказывает постоянно результатами. Мне же при всех издержках этого положения, хочется быть чемпионом мира. Считайте меня старомодным, но я продолжаю верить в его значимость.
– Вам было бы интересно сыграть с Карлсеном еще один полноценный большой матч – пусть даже вне рамок цикла на первенство мира, как в свое время хотел играть Фишер и Каспаров?
– Да, было бы здорово, если мы с Магнусом сыграли неофициальный матч! Особенно если сделать все как он хочет: совместить под одной крышей классику, рапид и блиц. Что бы ни говорили в ФИДЕ, когда они отказались от его предложения с несколькими сетами и окончательно его демотивировали… Такой микс из форматов позволил бы определить по-настоящему сильнейшего игрока в мире!
– Вы не общались с командой Карлсена на этот счет?
– Нет. Это сложный процесс. Нужно найти спонсоров, место, как-то встроить в календарь.
– Часто ли вы в мыслях вы возвращаетесь к вашему матчу 2018 года? Считаете ли, что могли выиграть у него в тот раз, ведь по ходу игры у вас было гораздо больше шансов на победу?
– Нет, не очень. Какой смысл в этой рефлексии? Да, у меня был шанс, и я сделал от себя все зависящее, чтобы выиграть тот матч, несколько раз почти занес тачдаун, но в итоге не сложилось. Первые месяцы сразу после Лондона я чувствовал себя паршиво, были даже проблемы со сном, но потом постепенно я вернулся в норму… Сказал себе: «Я сделал всё, что мог», – и пошел дальше. Иначе можно просто сойти с ума, ведь историй, подтверждающих это, в шахматном мире было более чем достаточно.
– Было что-то прикольное, что узнали о Магнусе по ходу матча, чего не знали раньше?
– Заметил, что Магнус в критические моменты начинает ругаться по-норвежски. Я видел это и до того, и потом, когда мы играли в рапид в Торонто. Обычно это происходит, когда ситуация на доске для него не очень. Видимо, это просто спонтанная реакция, ведь он – очень эмоциональный человек.
– В свете ваших последних результатов в рапид, странно сознавать, что вы лишились короны, почти без борьбы уступив Карлсену на тай-брейке в 2018-м. Вы как-то «покачиваете» свой рапид?
– Не могу сказать, что с тех пор стал явно сильнее в быстрой игре… Да, я занимался улучшением своих навыков, скорости принятия решений, психологической устойчивости, но далеко не всегда все это дает результат. На самом деле, посади меня еще раз сыграть тот тай-брейк, я не уверен, что результат был бы другим. Магнус конкретно настраивал себя на него, например, когда свернул борьбу в 12-й партии, где вполне еще мог продолжать игру. Он был крайне уверен в себе в тот момент. А я – нет.
– То есть поделиться какими-то особыми тренировками для рапида и блица не сможете?
– Не скажу ничего нового: чтобы хорошо играть, надо больше играть против сильных.
– Можете сказать, что вы сейчас делаете, чтобы поддерживать себя в хорошем тонусе?
– Во-первых, я продолжаю много работать над шахматами: сейчас появилось много возможностей для использования суперкомпьютеров – это позволяет продвинуться во многих направлениях. Во-вторых, я продолжаю расширять круг помощников – у каждого есть что-то свое, это продолжает обогащать меня. В-третьих, стал больше заниматься спортом в том числе для того, чтобы быть в лучшей форме для игры. Мы говорили о возрасте, но не дело ведь не в конкретных цифрах, в состоянии, способности выдержать длительное интеллектуальное напряжение. Шахматы подобны испытанию на выносливость.
– Объем ваших занятий спортом, о которых вы рассказывали в своем подкасте, впечатляет!
– Я бы не стал говорить, что это что-то особенное. Обычно это – пробежка около 5 миль, потом активное кардио: теннис, баскетбол, плавание. Они позволяют поддерживать меня в хорошей форме. У меня есть постоянный тренер, который предлагает мне программу, вносит коррекции, следит за цифрами. У меня нет каких-то конкретных целей, делаю это для поддержания хорошего физического тонуса.
– Молодые индийские шахматисты, которые сейчас покоряют мир, говорят, что неотъемлемой частью их тренировок становится медитация. Применяете ли вы ее в своем саморазвитии?
– Нет, до таких тонкостей я еще не дошел. Медитация успокаивает нервы, помогает найти баланс. Пока не чувствую прямой потребности в этом, но не факт, что отвечу так же на это через год-два.
– Фабиано, с одной стороны вам всего 31, с другой – вы играете уже так давно… Не чувствует ли вы свой возраст? Или так: есть ли что-то, на что способны молодые игроки, вам уже недоступное?
– Скажу так: возраста я не чувствую, «необратимых изменений» в своем организме – тоже. Не знаю, что вы имеете в виду, говоря о способностях молодых игроков. Может, играть по 200 классический партий в год? Но я делал это. Наверное, мог бы повторить это и сейчас, но просто не вижу в этом смысла. Не могу сказать, что чувствую какую-то моральную усталость от шахмат… Несмотря на то, что я в них всю жизнь, мне по-прежнему все так же интересно садиться за доску. Тут все довольно индивидуально.
– Понимаете Карлсена, который резко снизил свою игровую активность, почти исключил классику и при этом откровенно наслаждается жизнью: участвует в шоу, играет в покер, нашел девушку?
– Я рад за него. Рад, что он делает то, что приносит ему удовольствие. Мы с Магнусом довольно разные люди, по разному смотрим на такие вещи. Но я знаю, насколько он любит шахматы, как привязан к игре и предложи ему просто так сыграть партию-другую, он с радостью откликнется, как и 10-15 лет назад. Я, наверное, больше него повернут на шахматах, но это не значит, что мне нечем заняться…
– Считаете, он сейчас по-прежнему силен, как в свои лучшие годы, или стал слабее?
– Безусловно, он сейчас гораздо меньше занимается, чем раньше. Я могу судить об этом по отдельным моментам, которые замечаю в его игре и в отражении его подготовки на позиции, которые он получает. Но уровень у него по-прежнему высочайший, и он делает многое, чтобы поддерживать его.
– Как по-вашему, Магнус может в 40 играть так же, как в 25?
– Посмотрим. Мне кажется, его век в шахматах будет долгим.
– А ваш?
– Я надеюсь. Не знаю, до скольки буду активно играть. Это будет от много зависеть – и от самочувствия, и от желания, и от результатов, наконец. Если почувствую, что стал неконкурентоспособен, то сам уйду, меня точно не надо будет уговаривать, ведь шахматы учат в том числе и объективности.
– В последнее время вы стали гораздо больше говорить о шахматах и о шахматистах. Кто-то даже счел, что вы уже готовите для себя «запасной аэродром». Чувствуете в этом потребность?
– Это получилось как-то само собой. Друзья предложили мне попробовать. Создали C-Squared Podcast, я выступил там несколько раз, мне понравилось, – и понеслось. Тем для обсуждения в шахматном мире более чем достаточно, мы нашли хорошую тональность… Бывает я даже жду очередного выхода в эфир, хотя и не отношусь к этому не особенно серьезно. Мое дело все-таки – играть в шахматы.
Материал подготовил Евгений Атаров
Читайте также
