Все статьи
Бардья Дханешвар: «Моя следующая цель – преодолеть планку 2700!»
25 мая 2024, 16:00
– Таблица не обманывает. Я рад, что победил в главном турнире в Шардже. Добавить особо и нечего… Возможно, я еще не до конца осознал, что произошло. Сейчас просто рад. – Когда ехали, какие были планы? Чувствовали, что находитесь в форме и все такое?
– Такого на самом деле никогда нет… Когда кто-то говорит, что предчувствовал свой успех, то это чаще всего выдумки. Отправляясь в Шарджу, я мечтал об этом, но довольно ясно понимал, что это очень маловероятно – соперники слишком сильны. К счастью, это случилось. – Вы стали уже третьим игроком из Ирана, которому покорился турнир в Шардже. До вас были Магсудлу и Табатабей. Считаете, что турнир стал вашим национальным достоянием?
– Приятно сознавать, что продолжил традицию. Но здесь выигрывали не только мы. В прошлом году победил Эригайси, который в последний момент перехватил первый приз у Гукеша. Да и в этом году Арджун мог оправдать свой первый номер, но концовка у него не получилась. – О чем говорит то, что иранские шахматисты все чаще оказываются на первых строках самых важных турниров? Страна выдвигается в число ведущих шахматных держав мира?
– Я так думаю… Не могу сказать, что мы сейчас в мировом топ-5 или хотя бы в топ-10, но у нас довольно неплохая команда. Надеюсь, что мы сумеем доказать это на олимпиаде. – Могли бы сказать, что вы сейчас ведете соперничество с Индией и Узбекистаном?
– Такого количества гроссмейстеров, как сейчас в Индии, у нас нет. Нет и такой сумасшедшей конкуренции, но если говорить о соревнованиях на уровне сборной, на командных турнирах у нас есть неплохие шансы. За первые три-четыре доски можно быть спокойными… – Мог бы помочь вашей команде Фируджа?
– Какой смысл это обсуждать? Он давно не играет за Иран. Это его личный выбор. – Но с Фируджей в составе сборная Ирана имела бы шансы на успех в Будапеште?
– Я не знаю. Олимпиада – довольно сложный турнир, успех в котором не гарантирует наличие сильнейшего состава… Посмотрите на то, что произошло со сборной США в Индии – они были далеко впереди всех по рейтингу, а в итоге не попали даже в первую тройку. – Вернемся в Шарджу. Вы одержали четыре победы, пять раз сыграли вничью. Какая партия из них оказалась ключевой для итогового успеха? Может, против Аравинда в 7-м туре?
– Я думаю, все началось во 2-м туре, когда я выиграл у Есипенко… Мне удалось в ней уравнять по дебюту, потом он недооценил мое наступление в центре, был вынужден отдать пешку – и не смог удержать эндшпиль. Выиграв эту партию, я почувствовал себя намного лучше. – Вам не кажется, что секретом вашего итогового успеха стало то, что каждый из соперников в «белых» партиях хотел вас обыграть? Ведь все четыре победы вы одержали черными?
– Так оно и было. Понимал, что на меня будут бросаться, был готов к тому, что мне надо будет много защищаться, поэтому был спокоен, даже когда по дебюту получал чуть худшие позиции. Синдаров ошибся, Читамбарам сильно меня прижал, но тоже ошибся. Единственная моя ничья черными – в 9-м туре с Эригайси. Но и в ней всё завершилось успешно для меня. – Назовите ключевое качество, которое позволило вам победить?
– Спокойствие. Не будь его, все могло бы пойти иначе. – Расстроились бы, если бы в дележе заняли более низкое место?
– Нет. Я сделал в этом турнире всё, что было в моих силах. – Эта победа как-то повлияет на вашу дальнейшую карьеру?
– Пока не знаю, посмотрим. Всегда приятно достигать успеха, занимать первое место. Сейчас, когда в мире много по-настоящему сильных игроков, победа в таком турнире может дать мне необходимые «очки» узнаваемости. Последний год в этом плане стал для меня поворотным – я выиграл чемпионат Ирана, чуть не выиграл чемпионат Азии, попал на Кубок мира… – Да, в первый раз на вас всерьез обратили внимание меньше года назад, когда в Баку вы во 2-м круге того турнира выбили самого Грищука. Правда, в 3-м уступили Салеху.
– Так оно и было. До этого у меня уже была определенная узнаваемость – интервью, какая-то пресса, но больше на местном уровне. Я ведь выступал за сборную на олимпиаде «до 16». Но тут я прям попал в выпуски новостей, интервью со мной появилось на странице ФИДЕ. – Не опасаетесь, что после Шарджи слава обрушится на вас с новой силой?
– Этого точно не опасаюсь. Известность не отвлекает от основного дела. – За счет чего вам удалось тогда одолеть столь серьезного противника?
– Ответ покажется очень простым: я постоянно уступал в счете, у меня просто не было другого выбора, кроме игры на победу. И в каждой ситуации, когда мне была нужна только победа, – я побеждал! Старался создавать позиции посложнее, чтобы была возможность ошибиться как у него, так и у меня. Такая тактика сработала, и в какой-то момент Грищук начал зевать. – Перед матчем считали, что можете навязать борьбу такому игроку?
– У меня просто не было другого выхода. Раз ты выходишь на партию, значит надо бороться. Я не скажу, что «нокаут» – мой любимый формат, но он помогает собраться, настроиться. – На Кубок мира вы попали через чемпионат Азии?
– Нет, через зональный турнир. Чемпионат был перед ним, я занял тогда второе место, на пол-очка отстав от Вохидова. Наверное, я мог сыграть лучше, но в середине завяз в ничьих против плотных индийских ребят. На финише немного не хватило для рывка. Но ничего… – А на сам чемпионат Азии попали после победы в чемпионате Ирана?
– Да! Я тогда два месяца играл почти без единой передышки. Сначала был Кубок Казахстана в Алматы, через несколько дней – чемпионат страны в Кермане (а это 13 туров), затем сразу же – зональный в Тегеране. Буквально через три дня – еще и тот самый чемпионат Азии. – У вас за «золото» чемпионата Ирана развернулась какая-то сумасшедшая борьба!
– Мы с Мусави тогда набрали по 9,5 из 13. На целое очко оторвались от Гема Магеми, который считался главным фаворитом. Состав был довольно разбалансированным, и надо было играть на победу чуть ли не в каждой партии. Я набрал «+8» и прибавил 30 очков рейтинга. – Было ощущение, что совершили какой-то подвиг?
– Еще бы! Чтобы догнать Сайеда, надо было обыграть и его в личной встрече черными, выиграть в последнем туре и надеяться, что он не победит! Удалось и то, и другое, и третье… – Если в том турнире играли Магсудлу и Табатабей, борьбы за победу не было бы?
– Думаю, в этом случае кто-то из них обязательно стал бы чемпионом. Но они свои титулы дома в свое время уже выиграли, сейчас им интересны турниры посильнее. – А вам?
– Не считаю, что уже всё доказал дома, но мой приоритет – международные турниры. – Расскажите немного о себе. Как вы попали в шахматы, когда начали играть?
– Впервые попробовал в шесть лет, но серьезно занялся ими в восемь. Попробовал некоторые другие виды спорта, но шахматы понравились мне больше всего, и я остался в них. Играю уже 11 или 12 лет. Я начал играть совершенно случайно, в шахматах я – чистый самоучка. – В Иране поддерживают шахматы на государственном уровне?
– Да, в этом плане всё хорошо. У меня было достаточно помощи сперва дома, а потом, когда я попал в систему юношеских шахмат. Могло быть и лучше, но мне грех жаловаться… – Вы всё еще продолжаете играть со сверстниками или только со взрослыми?
– В какой-то момент мы с тренером решили, что надо играть только со взрослыми. – С кем вы сейчас работаете?
– Мой тренер – Пуйя Идани из Ирана, мы вместе уже несколько лет. – Вам помогает еще кто? Психолог, диетолог, физиотерапевт?
– Нет-нет, только тренер. Он заменяет мне всех! – Могли бы сформулировать, какова ваша цель в шахматах? Чего вы хотите достичь? Вы – уже гроссмейстер, чемпион своей страны, только что выиграли крупнейший опен в мире…
– О, целей и планов у меня масса. Следующая для меня – преодолеть планку рейтинга 2700. Я буду рад, если мне удастся сделать это в обозримой перспективе… Что дальше? Подняться до уровня моих соотечественников – Магсудлу и Табатабея, постараться превзойти их. – Ходят легенды про трудолюбие Магсудлу. Вы могли бы составить ему конкуренцию?
– Нет, он – уникум. Моя стандартная тренировка в день – 3-4 часа, иногда больше. – Что в неё входит?
– Ничего особенного… Разбор своих партий с тренером и с компьютером, просмотр партий из текущих турниров, поиск свежих идей, решение тактики, блиц. Появление компьютеров в своё время сильно изменило шахматы, но ещё больше их изменил интернет, скорость, с которой вы можете найти ту или иную информацию. Сейчас необходимо очень многое знать. – Стримите ли вы? Считаете ли это направление важным для себя?
– О, нет. Почти нет. Я пробовал, мне не очень понравилось. Да и с моим графиком выступлений это почти нереально… Когда я в онлайне, в основном играю – в блиц, в буллет, даже в шахматы Фишера. Раньше довольно много времени уделял решению задач. Теперь – нет. – В титульных вторниках на Chess.com играете?
– Да, как и все. Но без фанатизма. Выигрывать еще ни разу не доводилось. – Сейчас очень много говорят о сокращении контроля и о том, что «классика» потеряла своих приверженцев. У вас же явный приоритет медленных шахмат над быстрыми. Почему?
– Мне просто нравится играть… Я не против ускорения игры, но не считаю классику каким-то анахронизмом, тем, от чего надо обязательно избавляться. Без неё будет грустно. – Считаете себя «серьезным» шахматистом?
– Не знаю, что вы вкладываете в эти слова, но мне нравится разобраться в позиции. Иногда для этого нужно время подумать, так что я не имею ничего против «медленной» игры. – Сейчас, когда гроссмейстерами становятся в 12 лет, а в 17 добиваются права играть в матче за первенство мира, не считаете ли, что несколько отстаете в своем развитии?
– Я считаю, что у каждого своя «скорость». Кому-то удается достичь успеха раньше, кому-то – позже. Не думаю, что у меня нет шансов в сравнении с индийскими парнями или другими. Мы ещё поборемся. Во всяком случае, я не испытываю никакого страха перед ними. – На ваш взгляд, будущее шахмат за парнями из Индии и Ирана?
– Почему бы и нет? У нас, конечно, нет такого числа гроссмейстеров. В Индии их, кажется, уже человек сто! Но это не так принципиально. Каждый из них – сам по себе, и все они соперники… Я не думаю, что есть большая разница, с кем бороться за шахматной доской. Сильны не только индийцы, сейчас много сильных ребят из Узбекистана, России, даже из Европы. – Для восточных стран, в том числе для Ирана шахматы – это социальный лифт?
– Не задумывался об этом… Для Индии – возможно. В Иране много выходцев из состоятельных семей, которые не воспринимают шахматы как единственный способ заработка. – А вы?
– Садясь за доску, я точно не думаю о призе, который могу заработать в турнире. Конечно же, деньги – важная составляющая жизни, но для меня в шахматах они – не самоцель. – Кто ваш любимый шахматист?
– Магнус Карлсен! – Почему именно он?
– Карлсен – блестящий универсал. Я верю, что он – сильнейший игрок в истории шахмат, никто не использовал свои преимущества над соперниками как он. Так что он мой фаворит. – Хотели бы быть похожим на него?
– Каждый хотел бы. Буду стараться, работать и с каждым годом становиться лучше…
Читайте также
