В последнее время мы уже притомились слышать об успехах индийских игроков. Пришло время поговорить и о другом феномене современных шахмат – парнях из Узбекистана, к слову, действующих олимпийских чемпионах. На крупнейшем опене года Qatar Masters, прошедшем в Дохе с 11 по 20 октября они чуть не заняли весь пьедестал почета… Два Нодирбека – Абдусатторов и Якуббоев – финишировали с одинаковым результатом «+5» и между собой на тай-брейке определили чемпиона. А Джавохир Синдаров стал четвертым, по коэффициенту уступив третью строчку Эригайси. Все остальные, в том числе Магнус Карлсен, остались позади.

Сразу после Grand Swiss мы поговорили с сенсационным победителем турнира, 21-летним Нодирбеком Якуббоевым. И он рассказал много интересного – про сам турнир в Катаре, про нигилизм молодого поколения, про проблемы экс-чемпиона, но главное – про то, кто будет править миром шахмат в скором будущем! 

ПОЧЕМ «ФУНТ КАТАРСКОГО РАЯ»?

– Какое место в мировом шахматном календаре занимает Катар-опен? Как к нему относятся «обычные» и элитные гроссмейстеры?

– Еще когда в начале года объявили, что в Катаре состоится этот турнир, то мы включили его в наш календарь. Да и кто бы не захотел сыграть в одном турнире с Магнусом, который заявил, что примет в нем участие, что сразу же прибавило ему авторитета. Плюс высокий призовой фонд: здесь один только первый приз – выше, чем призовой фонд в хорошей швейцарке в Европе. Плюс – прием.

– Как отличается призовой фонд Катара от других сильных опенов?

– Если сравнивать его с турнирами в Эмиратах, то там обычно первый приз – 10 тысяч долларов, здесь же победитель получал $25,000. Даже за второе место тут полагалось $15,000. В Катаре даже за пятое место можно было получить больше, чем за победу в Шарджа! Так что выбор совершенно очевиден.

– А что с приемом? У тебя был рейтинг 2616. Все оплатили?

– Нет, пришлось все платить самому! За отель, плюс турнирный взнос. Не знаю, из-за чего так произошло, вроде бы, у меня был 19-й рейтинг в турнире, и мне все должны были оплатить, но… Кого-то, даже сильно уступавшего мне по рейтингу, в итоге приняли, а кого-то – нет, не разобрался, почему. Из наших игроков приняли только Абдусатторова, он все-таки – 1-я доска олимпийских чемпионов и чемпион мира по быстрым шахматам, Синдарову сделали 50-процентную скидку.



– Насколько дорогое удовольствие – жить и играть в Катаре?

– Билеты и проживание в отеле обошлись примерно в $2000. Хорошо, что мне не пришлось платить из своего кармана, расходы взяло на себя мой личный спонсор УзПромстройбанк и Агентство молодежи Узбекистана – большое им спасибо, иначе поездка была бы для меня накладной.

– Отель, очевидно для Катара, пятизвездочный?

– Я остановился в пятизвездочном, но многие участники – в четырехзвездочном. На самом деле в Катаре разница не такая существенная как по качеству номеров, так и по сервису. Вот только с едой было не очень. Речь, понятно, не о качестве, а только о разнообразии. Мне-то всего хватало, но отдельные участники страдали из-за того, что не могли найти в отелях привычной для себя еды.

– Как бы оценил встречу, логистику, игровой зал в Катаре?

– Вот тут все было на высшем уровне. Организаторы знали, кто когда прилетает, где будет жить, что для него сделать. Встречали в аэропорту, дарили подарки, без внимания в общем не оставляли. То же и с транспортом на турнире. Огромный, со всех сторон удобный игровой зал. Особо хотел бы отметить атмосферу – такой не встречал ни на одном турнире, по окончании тура буквально не хотелось уходить домой. Организацию я бы назвал почти идеальной – на 9 из 10!

– Из-за чего сбросил один балл? Только из-за питания?

– Не только. Игровой зал был очень просторным, но… в него беспрепятственно могли заходить зрители, что открывало возможности для читерства.



– И как, по-твоему, кто-то читерил? Не зря же Магнус, проиграв во втором туре, заявил, что его соперник не просто так на партию с ним надел часы!

– Не готов поручиться, играл кто-то нечестно, но Алишер, с которым мы жили в одном номере, точно не делал ничего такого. Если внимательно посмотреть, то он довольно чисто выиграл свою партию, что бы там Карлсен ни говорил. А история с часами, которые принесли победу, стала темой всевозможных мемов.

ЗДЕСЬ ЛЕО МЕССИ ПОДНЯЛ КУБОК!

– Ты впервые был в Катаре?

– Я еще ни разу не был в этой стране и хотел ее посетить, мне было любопытно. Особое любопытство подогревало, конечно то, что в прошлом году там проходил чемпионат мира по футболу, у меня и у других участников была тайная надежда – посетить «Лусаил», где Лионель Месси поднял над головой Кубок мира.

– Удалось в итоге попасть на главный стадион мундиаля-2022?
 
– К сожалению, нет. Но в единственный выходной мы гоняли в футбол на одном из стадионов, на которых проходили матчи чемпионата мира.



– Много ли напоминает о прошедшем там мировом форуме?

– Да практически всё! Чемпиона мира в Катаре – уникальный в своем роде, ведь все матчи проходили в одном городе, и там до сих пор все дышит футболом. Да, у них нет сильного национального чемпионата, но футбол там любят.

– Организаторы пытались познакомить игроков со своей столицей и как-нибудь развлечь их по ходу турнира. Все-таки на улице не нагуляешься…

– Да, в Катаре даже в середине осени достаточно жарко, но мне нравится такая погода. Что они предлагали? Например, в музей олимпийской истории Катара. Нет, среди местных жителей нет олимпийских чемпионов, но в стране достаточно много делается для популяризации спорта, сюда приезжали многие знаменитости. Тот же Пеле, Шумахер, всех и не упомнишь. Музей, кстати, понравился.

– Сам Катар – интересное место для туризма? Рекомендуешь?

– Да, я обязательно съезжу туда сам и другим порекомендую…

– Доха – это типичный город миллионеров и для миллионеров?

– Не знаю, насколько это типично, но выглядит он эффектно. Много красивых и весьма необычных по своей архитектуре зданий. Выглядит как город будущего. Я, кстати, очень удивился, в один из дней наткнувшись на свое изображение. Только мне удалось взять первый приз, как меня уже успели увековечить.



– На будущий год за тобой, конечно, пришлют личный самолет?

– Не уверен, но прием, думаю, дадут точно. Кстати, я читал о том, что Карлсену в различных турнирах часто дают чуть ли не королевский прием, а здесь, насколько я знаю, он жил примерно в таких же условиях, что и все остальные.

«ЗА» и «ПРОТИВ» КАРЛСЕНА

– Кстати, шанс сыграть с Карлсеном – это бонус или несчастье?

– Если ты борешься за первый приз, конечно, не хочется оказаться против него, но партия с чемпионом мира – это всегда интересно. Я-то в итоге так и не сыграл с ним, хотя по всем раскладам выходило, что нас должны свести в последнем туре. Не хочу ничего говорить, но, наверное, сегодня встреча с ним уже не внушает того ужаса, который испытывали элитные игроки всего несколько лет назад. Да вообще шахматы сейчас таковы, в отдельной встрече противостоять ему могут многие, он потерпел в Катаре поражения от ребят, о которых мало кто знает.

– Звездам вроде Карлсена, Накамуры или Гири, наверное, не больно-то приятно участвовать в турнире, в котором каждый охотится за их «скальпом»?

– Да, им непросто. Непросто играть, непросто удержать свой рейтинг, когда им приходится играть с людьми, уступающими им в рейтинге пунктов 200, а играющих не настолько хуже них. Вот, Суперменов выиграл у Карлсена, Картикеян черными. Накамура обошелся в Дохе без поражений, но играл без особого блеска, гораздо осторожней, чем обычно. Гири проиграл Макаряну. Такое бывает…

– У тебя есть объяснение, что сейчас происходит с Магнусом?

– Не знаю. Очевидно, что он стал меньше работать над шахматами. Возможно, в данный момент для него шахматы отошли немного на второй план. Конечно, мощь его никуда не делась, он по-прежнему сильнейший игрок в мире, но проявлять это в каждой партии у него уже не получается, приходится напрягаться.


– Его попытка свести все к жульничеству оппонентов смешна?

– Да не было там никакого жульничества! А почему Магнус об этом заговорил? Я думаю, чемпионам всегда надо найти объяснение своих ошибок и неудач. Это же – самое простое. По здравому размышлению он знает: дело не в этом.

– Тогда в чем же?

– Элита привыкла играть только друг с другом, у них там другие шахматы, другие законы. А гроссмейстеры с рейтингом под 2650 играют иначе, и когда они время от времени сталкиваются друг с другом, случаются неожиданности. Не стоит забывать еще о разной мотивации, против него каждый хочет доказать, что играет не хуже! Я думаю, чем чаще такие встречи будут случаться, тем хуже для него.

– А ты расстроился или обрадовался, когда узнал, что не сыграешь с ним?

– По всем раскладам я должен был выходить на него в последнем туре, но дали другого соперника. Честно сказать, в тот момент я просто не задумывался, хорошо это или плохо. Я надеюсь, шансы сыграть с ним у меня еще будут…

КАК ПОБЕЖДАТЬ В ШВЕЙЦАРКЕ?

– Какие ожидания перед стартом были у тебя лично? Чувствовал, что находишься в хорошей форме, вообще теоретически представлял себе победу?

– Ни о чем таком я не думал. Хотел просто играть, прибавить несколько пунктов к рейтингу. Были мысли попасть в первую шестерку или девятку, чтобы зацепиться за хороший приз. Но где-то к середине турнира, когда стало понятно, что Карлсен в плохой форме, неважно играют Накамура, Гири, Гукеш, Абдусатторов, понял, что есть шанс на что-то большее. После этого я уже начал относиться к каждой партии еще более серьезно, сосредотачивался на каждом нюансе, на каждом сопернике. К тому же Картикияну в последнем туре готовился чуть ли не всю ночь. Старался на партии выходить в хорошем настроении, с желанием бороться до конца.



– После уверенных побед в первых двух турах ты притормозил, сделал две ничьи не с самыми сильными соперниками. Тебя это не обеспокоило?

– Как уже говорил, при современном уровне подготовки каждый может отлично провести одну партию даже с соперником, сильно превосходящим тебя по силе. И против Мадаминова белыми у меня шансов не было. Шла острая борьба, в которой я не контролировал ситуацию, игра на три результата, где ничья оказалась явно не худшим для меня результатом… А тот же Фавзи поймал меня по дебюту, пришлось потратить много времени, чтобы разобраться, и в какой-то момент соотношение по времени было 1:20 против моих 18 минут. Будь у меня больше времени, наверное, я смог бы разобраться и победил, а так снова получилась только ничья.

– То есть никаких тревог эти результаты не вызвали?

– Нет. Тем более, что в пятом туре выиграл хорошую партию у Адибана. А сразу за этим последовал еще выходной, я провел его в хорошем настроении.

– Какая тактика в таких турнирах более выигрышная: стараться на старте набить как можно больше очков, чтобы после этого уже спокойно, на ничьих, доезжать до финиша, или лучше прибавлять по ходу дистанции, – и спуртовать?

– Мне кажется, первое лучше: играть с сильными и получать лучший перфоманс, чтобы потом быть выше в дележах. Но никогда не знаешь наперед, как сложится. В итоге я прошел в верхней половине, а Абдусатторов наоборот накатил на финише – он выиграл две или три последние партии, и сумел попасть в дележ.

– Ключевой в турнире для тебя стала партия с Джамабаевым в шестом туре, когда ты сумел победить его черными, и вышел на «+4»?

– Да, без сомнений. Если бы не получилось, я остался в середине, – и на финише, наверное, уже не рисковал. Но тут удалось выиграть пешку и победить в эндшпиле. На следующий день, против Эригайси белыми, я играл уже на победу.

– Кого считал своим главным конкурентом в тот момент?

– Арджун хорошо играл, Хикару, Нараянан показывал класс. На самом деле здесь никого нельзя было сбрасывать со счетов. Стоит допустить одну осечку, проиграть в одной-единственной партии, – и сразу будешь в гуще конкурентов…

О БУДУЩЕМ ИНДИЙСКИХ ШАХМАТ

– С каким настроением выходил на партию с Эригайси?

– Прежде всего, хотел сравнять с ним счет, я проиграл ему в Шардже в этом году. И в какой-то момент я стоял в ней на победу. Арджун – такой игрок, который может внезапно рискнуть, он любит рисковать. Но в нашей партии перегнул палку – отдал две ладьи и пешку за ферзя, не получив взамен никакой инициативы. Я должен был выигрывать, но, к сожалению, так и не нашел, где мог сыграть сильнее.



– Упустив его, считал, что упустил и свой шанс на победу в турнире?

– Да, такие мысли были: в восьмом туре я сыграл вничью с нашим Синдаровым, а Эригайси обыграл Паравяна. Что с ним случилось дальше, не знаю. Может, устал – в последнем туре с Абдусатторовым играл явно слабее, чем до этого.

– Что вообще думаешь о молодых индусах. Кто из них лучше?

– Я думаю, что они… хорошо считают, а в остальном мало отличаются от других молодых игроков, которые рвутся в элиту. Много, чисто и хорошо считают. И это в какой-то момент дает результат. О том, что они обладают еще какими-то особыми качествами, говорить не стал бы. Ну, а кто лучше? Из тройки Гукеш–Прагнананда–Эригайси, я бы поставил на Прагу. У него очень универсальный стиль игры, очень высокое понимание, не только счет, хотя ион на высочайшем уровне.

– А что не так с Гукешем и Эригайси?

– Прагг всегда играет по позиции – они же часто пытаются «вымучивать» очки из совершенно равных позиций. Порой соперники ошибаются, порой нет.

– У тебя, Адбусатторова, Синдарова есть шансы против них?

– Да, конечно! Не вижу, чем мы принципиально хуже. Рейтинги у них сейчас явно выше, но, думаю, со временем все может выровняться, и я не списываю узбекских шахматистов. Уверен, что мы еще поборемся. В конце концов, Нодирбеку только 19, Джавохиру и вовсе – 17, да и я не такой уж старый, мне сейчас – 21.



– В решающих партиях ты сражался со своими и с индийцами. С кем тебе проще играть, можешь отрешиться от того, кто сидит напротив тебя?

 – Мне в принципе все равно с кем играть! Но… наверное, против своего немного сложнее. Так, с Синдаровым в восьмом туре так и не собрался морально. Нет, там не было расписной ничьей, мы играли, но, наверное, не так жестко. Если бы кто-то из нас выиграл, другой бы полностью шансов на успех в турнире, а так оба остались в топе, и нам чуть-чуть не хватило, чтобы занять все три первых места.

ОДИН НА ОДИН С АБДУСАТТОРОВЫМ

– Когда в последнем туре ты вместо Карлсена получил Картикияна, какие были у тебя эмоции: надо победить его любой ценой и побороться за победу?

– Я на 99% был уверен, что мне дадут Магнуса… Там было нечетное количество игроков с 6 очками, у него на пол-очка меньше и кого-то должны были опустить на него, мы совпадали по цветам и т.д. И вдруг такой подарок при жеребьевке! Когда пришел в себя, я понял, что это – мой шанс… Понятно, что Карлсеном все было бы намного сложнее, вряд ли кто-то может выиграть у него по заказу.

– Как шла подготовка?

– Да я готовился в два раза больше, чем обычно. А потом выяснилось, что мог бы спокойно спать ночь: соперник внезапно избрал староиндийскую защиту, которую я играю белыми и черными, и хорошо знаю. Думал, что он будет играть посолидней. В итоге удалось сыграть хорошую партию, контролировать ситуацию…

– Следил, что происходило в партии у Абдусатторова с Эригайси?

– Нет, сосредоточился на своей партии. Я видел, что у них была примерно равная позиция, потом, когда мы только прошли контроль – раз, смотрю, а там стоит «1-0». Ну, Окей! Садясь за доску с Картикияном, вообще не думал о том, что мне предстоит сыграть еще и тай-брейк за первое место. Помню, меня в тот момент расстроило то, что Синдарову немного не хватило коэффициента чтобы стать третьим.



– Какие чувства были перед тай-брейком с Абдусатторовым? Что для тебя было важнее – первое место в турнире или победа в матче над Нодирбеком?

– На самом деле, я не знал, что делать. Никаких мыслей не было… Я просто был рад, что обыграл Картикияна и разделил первое место. Даже если бы я проиграл на тай-брейке, то был доволен результатом. Позвонил домой родителям, тренеру. Они успокоили меня, сказали, чтобы я ни о чем не думал, а просто играл бы в шахматы. Выиграю, проиграю этот тай-брейк – без разницы! Я всем всё доказал, прибавил 18 пунктов. В общем, я сел за доску абсолютно без эмоций. Это хорошо.

– Ты довольно уверенно сдержал Абдусатторова в первой партии.

– Да там все на секундах уже решалось. Мне удалось сперва удержать позицию, а затем воспользоваться его слишком уж резкой игрой в окончании.

– Посчитал после этого, что уже всё?

– Нет, точно так же спокойно подошел ко второй партии. Я понимал, что в такой ситуации многие слишком рано расслабляются и проигрывают. Скажу больше, что я вполне допускал, что Нодирбек может отыграться черными. Что ж, мы играли бы тогда «Армагеддон». До него не дошло: сыграл спокойно и уверенно.

– По ходу этого тай-брейка не думал, что цена победы – $10,000?

– Нет, ни разу. Как уже говорил, я сумел отключить все эмоции.

– Ну, а после победы в Qatar Masters эмоции прорвались?

– Да, после этого почувствовал большое удовлетворение.



– Эта победа как-то повлияет на твою карьеру?

– Безусловно. Уже по ходу турнира получил ряд приглашений. Меня заметили во многих клубах, сильных лигах. Наверное, через какое-то время могут последовать и приглашения в турниры. Все-таки не каждый день ты побеждаешь в турнире, где за соседним столиком играет Магнус Карлсен… Я же со своей стороны постараюсь и дальше играть в шахматы хорошо. Сколько себя помню, я всегда показывал лучшие результаты в тот момент, когда о них не думал! Так и буду продолжать.